AVB at all times

«Я так думаю!» А.Кынев, политический аналитик

Как политическая жизнь Самарской области видится из Москвы? Каков ее пульс? Пациент жив?

— Самара — регион сегодня непростой, но есть и такие, где все
еще хуже…

Мы сегодня в нашей редакции рады приветствовать гостя, это Александр Кынев, политический аналитик.

Готовясь к этому разговору, мы узнали о вас из интернета вот что. Александр Кынев: Родился 31 января 1975 года в поселке Тракт Княжпогостского района Коми АССР. В 1997 окончил отделение политологии философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова. С середины 90-х эксперт Института гуманитарно-политических исследований. С 2006 — руководитель региональных программ Фонда развития информационной политики. Член Ассоциации политических экспертов и консультантов (АсПЭК). Автор книги: «Партии и выборы в современной России».

В конце книги подводятся итоги двадцатилетнего развития избирательной и партийной систем и предлагаются институциональные меры для преодоления тупика, в котором они оказались. Все верно? И нам хотелось бы, чтобы вы немного и нам рассказали о системных мерах по преодолению тупиковой ситуации, в которой находится избирательная и политическая ситуация в России.

— Я бы хотел еще добавить, что уже в течение четырех лет активно работаю с Ассоциацией «Голос». Хочу поблагодарить Евгения Григорьевича Ясина за поддержку при издании этого труда. Е.Ясин — научный руководитель Высшей школы экономики и бывший министр экономики России. Эта книга, о которой вы сказали, создавалась долго, это своеобразная большая монография, в которой делается попытка подробно проанализировать то, что происходит сегодня в России, и как это стыкуется с тем, как сегодня во всем остальном мире развивается партийно-избирательная система. Не секрет, что у нас очень любят прикрываться якобы зарубежным опытом, якобы мировыми тенденциями в развитии избирательной системы, но часто это бывает ложью и манипуляцией, поскольку реальное развитие сегодня партийных и избирательных систем носит совсем другой вектор.

Сегодня в мире развитие этих процессов идет в другом направлении — это уменьшение роли бюрократии, повышение непосредственного влияния самих граждан на выборы, на политические партии, развитие различных видов внутрипартийной демократии, снятие всевозможных цензов, которые сегодня существуют.

В Европе сейчас актуальны дискуссии по теме «Каким образом обеспечить участие в выборах так называемой третьей силы?» — Это избиратели, активные граждане, которые не хотят ни в каких партиях состоять, но хотят участвовать в выборах и хотят на них влиять. Это отдельная большая тема. И это сегодня — «мейнстрим». А у нас, с точностью до наоборот, — к примеру, в России все новые и новые цензы, все новые и новые ограничения.

И сегодня у нас между простым человеком и властью стоит множество чиновников, которые «отсеивают»: кто имеет, а кто не имеет право. И часто у нас выборы напоминают референдум, в котором чиновники выбрали участников по своему вкусу.

— Вы, конечно, знаете, что есть информация Фонда общественного мнения о том, что две трети населения России вообще не участвует ни в какой политической жизни и даже не интересуется ею.

— Думаю, для этого не надо проводить даже никаких опросов, потому что это понятно любому человеку, кто общается со своими знакомыми, соседями — это когда население оценивает политику, когда оценивает партии, а у нас партии в последние лет 15 лет имеют низкую оценку доверия. Люди оценивают не партии. Они оцениваю в целом политическую систему. Люди не очень знают и понимают, что такое партии, как они создаются, но они видят результат — они никак не влияют на политическую жизнь. И это бесправное положение партий в России — следствие бесправного положения представительных органов власти. Это система, когда органы представительной власти имеют очень ограниченные полномочия. А ведь партии в мире никто не придумывал. Партии возникли естественным путем как элемент самоорганизации людей. Когда стали развиваться парламенты, люди поняли, что вместе им проще решить какую-то проблему, чем по одиночке. Стали возникать объединения депутатов по общности интересов, которые потом и стали называться партиями. Никаких законов о партиях не было. Сегодня во многих странах мира есть устойчивые системы, в которых никаких законов о партиях нет. Партии созданы такие, какими их создали граждане, и соответственно нет никаких ограничений по численности. А у нас ситуация совсем другая. Партии нужны не сами по себе. Они нужны в такой степени, в какой они нужны гражданам.

— Еще одна просьба к вам — проанализировать жизнь нашего региона, каким он видится из Москвы. Вы ведь и занимаетесь оценкой политической жизни в регионах России? Как Самарская область видится издалека, каков пульс ее политической жизни? «Пациент жив?»

— Знаете, это все же частный случай. Когда имеет место глобальная эпидемия, и частный случай в общую логику эпидемии укладывается. Если Самара в 90-е годы была во многом самобытным регионом и имела целый ряд своих уникальных черт, область выделялась на общем фоне и она была заметна. Сейчас, это частный случай, но регионом руководит человек, который не имеет никакого отношения к региону и команда в основном такая же. Это просто менеджер, присланный с федерального центра. На сегодня у нас в 83 субъектах Федерации в 56 — это люди, которые никогда никем не избирались. И соответственно у населения похожее отношение к ним. Никакого контроля внутри бюрократической цепочки быть не может. Поэтому красивые разговоры про ответственность чиновников по вертикали не более, чем разговоры.
Самара — регион сегодня непростой, но есть и такие, где все еще хуже…

— Тут получается такой парадокс. Одни не интересуются политикой и не хотят идти голосовать. Другие не интересуются мнением населения и выполняют какую-то свою волю. Чем это вообще все может закончиться?

— Пока это заканчивается тем, что активная, наиболее амбициозная часть населения делает свой выбор в качестве личной жизни. На мой взгляд система социальных лифтов прекратила свое существование, и если ты «не сын, не любовница кого-то», то сделать реальную карьеру невозможно, будь ты талантом хоть семи пядей во лбу. Это вещь очень тяжелая. Таких случаев сегодня очень мало. Часто люди упираются в потолок, выше которого не прыгнешь. Кстати, эта система, которая очень удобна власти. Она страхует их от того, что кто-то другой придет и займет их места. Но все это может привести к потере эффективности управления, к застою.

— Но с другой стороны мы с вами понимаем, что все то, о чем вы сказали — это правда, но не вся правда. Ведь есть огромное количество людей, которые никуда не поедут. И мы будем надеяться здесь на какие-то перемены. Но надеяться просто так нельзя, надо что-то для этого и делать. Не только сверху ждать перемен, но и самим, снизу, быть готовыми к этим переменам.

— Конечно, личная активность гражданина имеет большое значение и сейчас эта активность возрастает. Это видно и по явке на выборы, и по данным социологии. Влияние общества имеет большое значение. Но важно не только это. Важна и готовность элит. На мой взгляд, общество добивается успеха, когда одно сочетается с другим. Когда готовности элит нет, но потребность общества есть — мы можем получить кризис и мы можем получить воспроизводство того, что уже было.

— Перед вами аудитория Самарской области. Что бы коротко могли сказать людям, которые немного, но интересуются политической жизнью в Самарской области, в России?

— Я думаю, что каждый совершает в жизни свой личный выбор. Мне кажется, что каждый борется за жизнь в меру способностей, талантов и желания. Может быть, нужно быть более активными? Надо понимать, что никто для нас, кроме нас самих, ничего не сделает. Я сам в жизни активный человек, потому и считаю, что активная позиция в жизни — это то, что вам она может дать, если вы не имеете каких-то стартовых позиций, и если вы не сын генерала, то вам надо по жизни проявлять не только политическую активность…

— Спасибо. Мы благодарим вас за участие в этом разговоре.

30.05.2011